Глухой жестяной стук. Очень отчетливо слышу его и теперь. В фильмах нет этого звука, его заменяют подходящей устрашающей музыкой. А не надо, его больше чем достаточно. Звук столкновения тела и капота машины, просто удар. Секунду назад мир был умиротворяющим плеском вечернего моря, бегущими с занятий девчонками-подростками, хихиканьем в автобусе. Ничего душераздирающего, монстров, моря крови. Удар и лежащее тело. Мгновенное замешательство, истошный девичий крик осознания, декорации сменяются, все приходит в движение уже совершенно в новом качестве. С этой минуты все, кто имеют отношение к этой сцене, никогда уже не будут прежними. Потерять любимую дочь, внучку, подругу, сестру, одноклассницу, в ужасе просыпаться и видеть себя снова и снова за рулем этого автомобиля, чувствовать себя матерью вольного или невольного убийцы, ждать суда, тюрьмы, принимать ненависть семьи погибшей. Сколько еще и для кого изменилось в этот миг?

Жизнь часто рассекает на этапы одним махом, метко и безапелляционно, как ударом гильотины. Каким бы ты себя не мыслил до того, это моментально становится враньем. И одинаково неважно, как выглядел нож и что сыграло роль предлагаемых обстоятельств. Отрезанная грудь Анжелины Джоли. Рак Жанны Фриске. Выбросившаяся из твоего окна собака. Неудачный прыжок на лыжах, который оставил тебе только половинки ног. Миг, когда тебе отказали в материнстве. Первая хлесткая пощечина от любимого. Наши дети, уходящие от нас еще детьми.

Успокоить бешеное сердце, и резкую боль в груди, принять как данность, что ты в шоке. Страстно молиться за тех, кто причастен к этому, чтобы, если возможно, их боль стала меньше и они прошли этот опыт достойно. Понять, что самым первым в тебе поднимает голову страх. Его много, он многоцветный.

Страх того, что ты ничего не контролируешь, и в любой момент это может быть удар твоего тела.

Страх той невыносимой боли и эмоций, которые тебе показали только краешком, а могут одарить в полной мере.

Страх, что у тебя может не быть и сотой доли того времени, на которое ты так наивно рассчитываешь.

Страх прожить пустую жизнь, так и не выполнив того, ради чего пришел.

Острое чувство несправедливости.

Ясное осознание, что ты никогда не бываешь ближе к Богу, чем в такие минуты. Ты не думаешь, что надо бы сконцентрироваться на молитве получше, что надо бы уделять этому больше времени, что твоим словам не хватает искренности. Ты весь тут, в точке.

И ради этого затеваются твои уроки. Ради вот этого опыта, когда ты снова понимаешь, что нет большего подарка, чем испытание. Что все твои страхи сами собой растворяются, когда ты видишь вещи и явления в их естественном, божественном свете. Тогда в каждом миге жизни и смерти просматривается осмысленность, воля и любовь. И этого оказывается достаточно, чтобы боль ушла.